Черевачицы под Кобрином, как и Хатынь, горели 80 лет назад. Свидетельства очевидцев
В Брестской области в годы Великой Отечественной войны были уничтожены 860 населенных пунктов. В том числе в Кобринском районе - 16 деревень. В Борисовке гитлеровцы убили 206 человек, в Борках — 18, в Каменке — 180, в Луке — 30, в Новоселках — 67, в Черевачицах — 56... Сегодня, в день памяти жертв Хатынской трагедии и сожженных деревень, к памятникам и обелискам, где последнее пристанище нашли зверски замученные мирные жители, возлагаются цветы. В Черевачицах под Кобрином трагедия, как и в Хатыни, случилась 80 лет назад...
Открывая митинг у обелиска в Черевачицах, председатель Кобринского райисполкома Александр Пачко подчеркнул, что важно сохранять правду о той страшной войне:
- Правда очень жестокая, а память тяжелая. Мы знаем, с чего это все начинается,- с идеи расового превосходства одних народов над другими, с разделения на высших и низших. Страшно то, что эти теории и сегодня существуют рядом с нами в соседних государствах.
Прокурор Кобринского района Сергей Мешечко рассказал, что в Брестской области пострадали 860 населенных пунктов:
- Своя Хатынь есть в каждом районе Брестской области, и не одна. Расследование уголовного дела о геноциде показало, что не все еще известно и изучено. Только прокурорами области допрошены почти две тысячи человек. Установлено 37 ранее мест массового уничтожения мирных граждан. На 10 из них проведены поисковые работы, изъятые останки перезахоронены, еще 6 мест предполагаемых захоронений жертв нацизма будут исследованы в 2023 году.
Деревня Черевачицы впервые упоминается в 1417 году. Уютными хуторками она раскинулась между железной дорогой и рекой Мухавец.
В ночь с 6 на 7 ноября 1943 года в полночь партизаны подорвали гитлеровский эшелон, а через два часа началась стрельба, послышались крики и плач людей. Оккупанты в отместку стирали с лица земли деревню…
Сегодня на митинге у обелиска в Черевачицах присутствовала Светлана Гордейчик:
- На плите начертано имя Сергея Гавриловича Васюка, это родной дядя моего отца. Он погиб, погибла другая родня. И я, и мои дочери хорошо знаем, что случилось в ночь на 7 ноября 1943 года, потому что мой отец Анатолий Степанович был в числе тех, кто смог спастись. Мы помним, мы не забудем.
Анатолию Степановичу Хомичуку-Волосюку 91 год. Сегодня он — последний из очевидцев трагедии в Черевачицах. Анатолий Степанович согласился встретится с корреспондентами sb.by. Говорит, помнит ту ночь в деталях:
- Проснулся подать воды отцу. Смотрю в окно — огонь. Хаты горят. Разбудил всех. Мы убежали, прятались у партизан, потом нас приютили родственники. Когда вернулись в деревню через несколько дней, запомнилась страшная картина — кости коров в куче. Сгорели вместе с сараем… Потом мы построили новый дом, выжили, выстрадали.
В соседних с Черевачицами Шиповичах живет Мария Осийчук, в прошлом — учитель истории Батчинской школы, она всю жизнь занимается краеведением:
— В свое время мне захотелось встретиться с людьми, пережившими трагедию. Со школьниками постарались найти свидетелей гитлеровских зверств, чтобы сохранить воспоминания для потомков.
Мария Осийчук в 2009 году записала воспоминания одной из очевидцев - Лидии Мазур, которой в 1943-м было 8 лет. Вот, что осталось в ее памяти на всю жизнь о трагедии в Черевачицах:
«У нас семья была из восьми человек. Мужа сестры вывели за дом и били так, что его мозги вылетели на забор. Он, пока мог, кричал: «Убегайте». Сестра была на седьмом месяце беременности, она бросилась к мужу, но была тут же убита. Затем ее кололи штыком в грудь и живот. Тетя бросилась к ней и была убита. Все это было на крыльце на моих глазах. Мама меня оттолкнула, падая. Она и не ойкнула, ибо выстрел был в затылок. У нее вырвало губы и нос. В этот момент я оглянулась и осколком от мамы была ранена. Через нее я переступила, на тетю в калитке наступила и босиком по снегу бежала четыре километра в деревню Залузье. Стреляли из церкви. Меня легко ранило в ногу. Так я осталась круглой сиротой, двое суток не плакала, ибо от перепуга все закаменело. Зато потом выплакала, сколько могла, сиротский хлеб тяжелый и горький. В детдом меня не отдали, потому что родственникам нужна нянька, пастух и прислуга. Выросла, стала на ноги, вышла замуж, родила детей…»