Виталий Кутузо рассказал о своей жизни в Милане, о футболе и о тренерстве

— Как вложение в банк. Надеюсь, что ребята вырастут, проявят себя и все будет хорошо. Но пока я только в начале пути. Вообще, после того как пришлось закончить карьеру, стал по–другому жить и тратить деньги. Больше экономлю. Перестал быть транжирой.

— Возраст заставляет меняться. Когда играл в футбол, то жил, как в армии. Постоянное движение, тренировки, игры. Не мог вечером пообщаться с друзьями или посмотреть фильм, приходилось раньше ложиться спать. Времени катастрофически не хватало. Сейчас оно появилось.

— Да, бываю очень редко. Последний раз — года два или три назад. Но стараюсь каждый день читать новости о Беларуси, Минске.

— Виктор Гончаренко, Саша Глеб, Юра Жевнов... Это ведь я однажды попросил Анатолия Капского попробовать Гончаренко в качестве тренера дубля БАТЭ. Причем Витя даже не был в курсе. С Гончаренко мы вместе играли, вместе тренировались — я его прекрасно знаю. Попросил Анатольевича переквалифицировать травмированного игрока в тренеры. Капский рискнул. Конечно, себя сделал сам Гончаренко. Но Кутузов и Капский его к этому подтолкнули.

— Огромное желание чего–то добиться в футболе. Хорошими тренерами зачастую становятся те специалисты, кто не смог добиться больших успехов, будучи игроком. У них остается нереализованный запал. И такого запала у Гончаренко очень много.

— Даже в студию приглашали как эксперта, который знает и белорусский футбол, и итальянский. Был на каналах Mediaset и Sportitalia. Победа БАТЭ в матче с «Ромой» — это большая сенсация. А вообще, я часто бываю на телевидении. Хочется, правда, чтобы эти визиты приобрели профессиональный статус.

— Смотрите, вот я общаюсь с вами. Это обычное интервью. Но когда тебя зовут регулярно в одну и ту же передачу, в которой ты выступаешь экспертом, то это уже работа. А она должна оплачиваться. Но в Италии не любят платить.

— Играю почти каждый день. Очень здорово себя чувствую.

— Дни не считаю. Когда футбол в твоей жизни каждый день, то начинаешь сильно от него уставать. Я просто попытался выбросить его из своей жизни.

— Обидно, что меня обманули люди, которых я считал друзьями. Из–за пяти человек тогда пострадала вся команда. Весь сыр–бор случился после матча между «Бари» и «Салернитаной». Мы уже вышли в серию «А». «Салернитане» необходима была победа для сохранения прописки в серии «Б». Фанаты этих клубов очень дружны, и нам тиффози намекнули, что надо бы приятелям помочь. Все знали и в Бари, и в Салерно, что этот матч мы проиграем. Так решили футболисты на командном собрании. Но нашлись люди, которые решили на этом заработать. Взяли у соперников деньги. Более того, сделали ставки в букмекерской конторе. А потом, видимо, так вошли во вкус, что стали продавать матчи в следующем чемпионате. Когда все всплыло, ребятам предложили сделку: получаете максимум или сотрудничаете со следствием. Они стали давать показания. Вспомнили и поединок «Салернитана» — «Бари». А ведь это самое безобидное во всей цепочке. Жаль, что так вышло, остался осадок. У нас был очень дружный коллектив, никогда бы не думал, что могут быть в команде такие люди.

— Я допустил огромную ошибку. Поехал давать показания без адвоката. Мне скрывать было нечего. Рассказал все, что знал, а знал я очень мало. У полиции на тот момент было гораздо больше сведений. Сейчас понимаю, что надо было просто ни в чем не признаваться вообще.

— В Беларуси все–таки не до конца понимают, что вообще произошло. Говорят так: наказали, значит, виноват. Ну а что мне нужно было донести в полицию на всю команду? С этими людьми я ел один хлеб. Для меня коллектив на одном уровне с семьей. Но могу сказать хоть под присягой: я никогда не переступал порог букмекерской конторы.

— Боюсь, что в футболе у меня уже не будет тех эмоций, которые получаю на льду.

— На тот момент ему было всего–то 17 лет. Мне — 22, я приехал из «Милана». Статусы у нас были разные. Да и Роналду по португальским меркам деревенский парень, простачок. И говорил он тогда с акцентом. Чисто южный житель. Но мы быстро нашли общий язык, все–таки жили в одной комнате. Криштиану просил рассказать про «Милан», часто спрашивал совета. Бывало, после игр подойдет и говорит: «Виталя, а я правильно открывался? Или, может, сыграть пошире?» Мы часто обсуждали матчи.

— Не так много, как хотелось бы. Плюс мои разводы потянули немало финансов. Любая женщина не хочет уходить с пустыми руками.

— Мирно. Думаю, бывшая супруга поняла, что при случае ей на помощь могу прийти только я. Кстати, год назад завершился наш бракоразводный процесс. По решению суда она должна вернуть мне все, что забрала. А это очень немаленькая сумма. Но я все оставил сыну Даниилу.

— С ним хорошие отношения. Но здесь бывшая супруга делает все, чтобы общение проходило только через нее.

— Очень хочу семью. Без нее сложно. Чем старше становишься, тем острее ощущаешь нехватку жены и детей рядом. Меня многие друзья спрашивают, не страшно ли мне снова жениться. Я всем говорю, что после второго развода не боюсь уже ничего.

— Люблю ходить в миланский оперный театр «Ла Скала». Особенно если хороший спектакль. Туда билеты стоят около 300 евро. Бываю раза три–четыре в год. Непередаваемая атмосфера. В «Ла Скала» какой–то магический звук, от вибрации мурашки бегут по коже. Последний раз ходил на «Жизель». Очень хочу попасть на рождественскую программу.

— Езжу на велосипеде. Абсолютно серьезно. Или друзья на машине подвозят. Свою продал. Велосипед — круто. Сплошные плюсы. Здоровье, экономия на страховках, парковках, бензине. В Милане вполне возможно жить без машины: театры, кино, рестораны — все рядом...

tkatchev@sb.by

Советская Белоруссия № 209 (24839). Четверг, 29 октября 2015